Цена войны для России
- Дмитрий Колезев
- 20.05.2025, 9:55
Путин якобы готов воевать 20 лет. А как насчет 230?
Насколько реалистичны угрозы Москвы завоевать украинские регионы?
На переговорах с Украиной российская делегация транслировала месседж Путина: воевать можем сколько угодно, хоть 20 лет, и скоро захватим как четыре региона, уже заявленных российскими, так и два других — Харьковскую и Сумскую области. Самое время посмотреть: что вообще происходит на фронте и каковы реальные перспективы армии РФ? Как сейчас выглядит ситуация на фронте? Российские войска продолжают наступать: за март-апрель они захватили около 300 кв.км украинской территории. Если сравнивать 19 мая с 1 марта 2025 года на карте проекта Deep State, то видно несколько новых силуэтов. Во-первых, ВС РФ почти полностью зачистили от противника Курскую область. Во-вторых, они открыли новый фронт в украинской Сумской области. В-третьих, российская армия усилила давление и добилась локальных успехов на ряде направлений в Донбассе. Особую тревогу у наблюдателей с украинской стороны вызывает судьба Покровска. Чем важен Покровск? Прежде всего, это один из двух последних райцентров Донецкой области, который все еще удерживают ВСУ. До войны город вел вполне благополучную жизнь, в агломерации жило около 380 тысяч человек. ВС РФ, разумеется, интересует не защита местного русскоязычного населения (его и так почти не осталось, а сугубо география. Покровск и окрестности — это самый запад Донецкой области, откуда открывается выход вглубь Украины, в соседнюю Днепропетровщину. И, судя по постам z-канала «Дневник Десантника» (его авторы непосредственно воюют на передовой), в этом мае дела под Покровском у них пошли в гору. Если 5 мая канал жаловался на дроны и контратаки противников, то сейчас считает последние километры до границы Днепропетровской области. Это единственная кризисная точка для ВСУ? Нет, тревожные для Украины сообщения поступают и из Купянска в Харьковской области, вокруг которого постепенно стягиваются российские «клещи». Украинский военкор Юрий Бутусов уже допустил, что при определенном раскладе его армии придется оставить этот важнейший город с окрестностями. Продвижения российских солдат наблюдатели постоянно отмечают и на других участках фронта. При этом пока нельзя сказать, что ВС РФ удался некий «геймчейнджер» и украинская оборона близка к краху в целом. Российские войска пока наступают медленнее, чем осенью 2024 года, а понесенные ими жертвы несопоставимы с достигнутыми результатами. Агентство Bloomberg со ссылкой на анонимный источник утверждает, что даже в Минобороны РФ не верят в прорыв украинской обороны до конца 2025 года. А, как посчитали в Forbes, если армия РФ будет наступать с такими же темпами и потерями, как в прошлом апреле, то на захват всей Украины у нее уйдет больше 230 лет и свыше 100 миллионов убитых. Разумеется, к таким линейным проекциям не стоит относиться как к точным прогнозам: в случае краха обороны и падения крупных городов завоевание может пойти намного быстрее. Тем не менее, ясно, что осуществление угроз Путина/Мединского будет дорого стоить России и может занять много времени. Почему тогда Путин не пойдет на мир? Российское руководство и западные союзники Украины говорят на разных языках. «Коллективный Запад» уже три года угрозами (как ЕС) и уговорами (как новая администрация США) пытается убедить Кремль в одном и том же: «Киев за три дня» не удался, нанести стратегическое поражение ВСУ не получается, так что продолжать войну не имеет смысла. Но Путин и его окружение — это люди, ментально ушедшие в XVIII-XIX вв. (здесь симптоматичны как «исторические лекции» Путина, так и недавние попытки Мединского цитировать Наполеона с Бисмарком). Вероятно, война для этих людей имеет смысл, пока она добавляет к карте РФ новые пиксели — и плевать, что в реальности те представляют сплошь лунные пейзажи и города-призраки. Новая территория важна не столько как ресурс, сколько как символ геополитической мощи: если мы прирастаем землей, значит мы сильны и с нами нужно считаться. На такое Путин готов потратить десятки тысяч новых жизней.
Дмитрий Колезев, Telegram